Такие грызуны встречаются в окрестностях поселения Благодатное.
Белка
Такие грызуны встречаются в окрестностях поселения Благодатное.
Под елью рылась белка. Расцарапала верхний жёсткий слой снега, и красные лапки её мелькали, выгребая зернистые комья, поднимая мелкую, как пудра, пыль. Скоро лунка превратилась в ямку, ямка стала штольней, уходящей вглубь, к корневищам дерева.
Белка скрылась в снегу. Целиком, вся, кроме хвоста, который подрагивал, высовываясь наружу.
Мне знаком здешний уголок… Рядами у насыпи берёзы вперемешку с молодыми дубами, орешником, ясенем. Они примыкают к ельнику, столь частому, что не продраться. Может, поэтому дорогой мне уголок мало известен. Случись сюда попасть, не премину его проведать. Бывало, приедешь за грибами, а в лесу пусто. Одна надежда — посадка: выручит, наберёшь и на суп, и на жаркое. Гриб растёт в посадке отменный, и всего лучше подберёзовики: тугие, с бурой бархатистой шляпкой, с ядрёным корнем. Лишь на орехи не везло: как ни приеду, а всё не в срок. То они зелены, то лещины кем-то ободраны — возможно белками.
Застал я как-то одну, когда она откладывала на зиму жёлуди. Признаюсь, странным показалось, как белка помалу прячет их в мох. Нет бы кучей, да в одном месте, да укрыть хорошенько — зимой и без забот знай себе пользуйся! А то растаскивает: тут пяток, там пяток. Ищи потом, копайся, как сейчас, в сугробах! Сколько, небось, захоронок зря пропадает?
Она вылезла из копанки с жёлудем в зубах. Присела на задние лапки и, кинув хвост на спину, словно затем чтобы заслониться от пронизывающего ледяного ветра, вмиг очистила дубовый орешек, сгрызла его. И опять нырь под снег. Белка явно спешила: не терпелось ей с утра пораньше заморить червячка.
Очередной желудь она унесла на ёлку. Держа его в передних лапах, зубами вспорола кожицу и содержимым лакомилась уже менее поспешно.
И снова она на снегу. Вытягивается в струнку, озирается. Слушает, смотрит. Потом прыг в кладовку, мазнув по снегу хвостом.
С четвёртым по счёту жёлудем белка забралась в сучья ели совсем высоко. Осторожность проявляет или заподозрила, что рядом посторонний?
Ждать пождать — нет её. Видно позавтракала.
Пора и мне уходить.
Вдруг откуда ни возмись ещё белка. Она была помельче, зато пушистей первой и прискакала по снегу. Да сразу к копанке, со всех ног к соседской кладовой. Конечно, раз кладовка без запора, то бери, что хочешь.
Долго ли, коротко ли побыв под снегом, белка вылезла назад. Щекастая, с глазами навыкате мордочка её выражала растерянность. Горбя пепельно-серую спинку, зверёк поелозил по снегу, обнюхал кожицу желудей. Да давай ворчать, давай злиться! И топ лапкой, топ. Хвостик дрожит и дёргается.
Нечего, голубушка, нечего! Я смеялся. Ишь, разбежалась на готовенькое! А не досталось, опоздала — так и лапами топать? Ступай-ка на ёлку шишки шелушить. Нечего… Нечего на чужой каравай рот разевать!
Вот теперь мне понятно, отчего у белок зимние кладовые таковы, что и замка не надо!