Недавно прочитал в интернете на страничке у одной козоводши, как она роды у своей старородящей первокотки принимала. Там был почти полный набор: козлята шли задом наперёд, шиворот навыворот, поперёк, и всё это хозяйка своими умелыми навазелинеными руками разворачивала, исправляла и вынимала. Там же она пишет, что коза эта на последних сроках залёживалась, двигалась неохотно.
Моя Беляна к этому времени дохаживала последние сроки и теперь напоминала своими очаровательными формами уже не просто дирижабль, а дирижабль, подвешенный к узкой платформе — носителю. Она всё реже вставала и всё меньше ходила на прогулке. Встанет на месте и блеет, типа ну куда ты ушёл, я же здесь стою, и вообще, зачем куда-то ходить, всё равно идти обратно.
Рассказ о трудных родах меня впечатлил. Я представил себя принимающим такие роды, понял, что делать мне этого совсем не хочется и решил действовать.
Перво-наперво, я пришёл в козлятник и с выражением рассказал Беляне историю о том, что бывает в родах с беременными козами, которые на последних сроках мало двигаются и не слушаются хозяев. Хотел ей ещё резиновые перчатки и вазелин показать, но решил, что это будет уже перебор. После этого я заявил козе, что сладкая жизнь у неё закончилась и теперь она будет много двигаться.
Беляна, глядя прямо в глаза, внимательно меня выслушала и ткнулась носом в ладонь, требуя сухарика. Я ответил ей, что отныне сухарики она будет у меня зарабатывать.
В этот день на прогулке беременная коза отошла на пару десятков метров от козлятника и заявила, что с неё на сегодня довольно. Я отошёл еще на пару десятков метров и стал её звать. Как обычно в ответ, коза стала объяснять мне всю бессмысленность хождения туда и обратно.
Вокруг меня нарезали круги две молодые козы и я, демонстративно и медленно, стал скармливать им любимые Белянины сухарики, громко комментируя процесс их поедания. Особо упирал я на тот факт, что некоторым козам из-за их упрямства, этих наивкуснейших сухариков может и не достаться.
Беляна некоторое время просто наблюдала и слушала. Потом на её морде стало проступать нетерпение пополам с негодованием. Напоследок потянув носом воздух и вероятно оценив по достоинству запах сухариков, беременная коза мелкой трусцой (видно было, что её нелегко, но она о-очень торопится) побежала в мою сторону, громко требуя оставить ей угощения хоть немного.
Надо ли говорить, что сухарик был мелкий, всего один, но о-очень вкусный. Беляна сжевала его с выражением неимоверного блаженства на морде. А я уже шёл дальше.
Высказывая по дороге всё, что она думает о некоторых жестокосердечных хозяевах, заставляющих коз в положении проходить такие большие расстояния, Беляна тем не менее сделала следом за мной ещё несколько переходов, неизменно получая свою награду. Путь обратно она проделала уже самостоятельно.
С тех пор так мы и гуляли.
В этот день с работы пришлось уйти. Густой снег не позволил пользоваться электроинструментом на улице и, посовещавшись с бригадой, решили сделать выходной.
Ну, дома то работа всегда найдётся. Захожу я в козлятник…
Беляна и в прошлый раз, как мне показалось, делавшая всё демонстративно, повернулась ко мне стороной, противоположной голове, выдала потугу, и стали видны выделения.
Пока я устанавливал обогреватель, бегал за простынёй, родилась первая девочка. Вторым шёл мальчик. Правильно шёл, головой вперёд, я только руки подставил. Беляна деловито и тщательно облизывала новорожденных, я старался, как мог, помогать, поворачивая козлят для более удобного облизывания.
Третьим шёл пузырь. Понаблюдав немного за безуспешными потугами, я его вскрыл. Пулей вылетела черная … девочка! Ну Ювелир! Ну молодец! Вместе с прошлыми родами счёт девочки : мальчики получается 3 : 1!
Козлят унесли домой, я начал сдаивать молозиво, и вдруг… Беляна присела, натужилась… Четвёртый!
Осматриваю, оказался мальчик. Итого девочки выиграли с минимальным перевесом в одну штуку.
Всё таки, двигательная активность для беременных — первейшее условие лёгких родов.