Прихожу я как-то с работы на обед. Аня, жена моя, на кухне хлопочет.
— Есть уже готово, или коз сначала прогулять? — спрашиваю.
— Готово, но прогуляй коз сначала.
Взял с собой корку хлеба, пошёл в козлятник. Сразу обратило на себя внимание, что беременная на последних сроках Элька подмекивает. Она недавно начала иногда так тихонько подавать голос, похоже реагируя на движения козлёнка внутри неё, а тут прям постоянно ме-е-е, да ме-е-е. Вышли они из помещения — смотрю, а у Эльки ещё и слизистые выделения появились. По прошлому году знал, что может так и за сутки, и даже больше до родов быть — мы вокруг Беляны тогда два дня бегали. Прогулял я коз по сокращённому маршруту (я когда на обед прихожу, их быстро гуляю, метров триста в оба конца), зашёл домой.
— Элька вроде рожать собралась, слизь появилась, — говорю.
— Давай после обеда зайдём, посмотрим на неё — на всякий случай.
После обеда жена пошла вперёд, а я замешкался. Аня через пару минут обратно залетает.
— Быстрее! Там у Эльки уже торчит что-то!!!
Что там торчать может? Беляна в прошлом году Эльку рожала — дак та как пуля вылетела, я и понять толком ничего не успел, не то, что рассмотреть…
Заходим в стойло, там Элька продолжает мекать, а из родовых путей действительно торчит что-то чёрно-белое.
При ближайшем рассмотрении чем-то оказались два беленьких копытца и чёрный нос. Ещё обнаружился красный язык.
Элька при этом делала вид, что такое положение вещей её нисколько не смущает и продолжала разгуливать по клети. Правда, немного беспокойно разгуливать.
— Эля, надо рожать! Надо тужиться, а то козлёночку будет плохо, — говорю.
Элька внимательно меня выслушивает и начинает обнюхивать мои руки — «Чего принёс?»
— Эля, тужься!
Полное непонимание в глазах: «О чём это ты?»
Мне показалось, или язычок под чёрным носом начал синеть?
Обнял Элю за живот и начал потихоньку «гнать волну» от груди к паху. Чёрный нос высунулся чуть больше… потом ещё.
«Больно!» — Элька заблеяла, но тужиться так и не стала.
Края влагалища оказались сильно натянуты. Пальцами аккуратно сгоняю, сглаживая эти края по появляющейся головке к шее. Элька реагирует хорошей потугой, показывается полностью чёрная голова. Вероятно, чтоб вниз козлёнок пошёл легче, а может ещё почему, передними копытами начинающая мамаша полезла на стену. Стараясь ничего не повредить, потягиваю появляющуюся козочку, чуть раскачивая тельце в стороны. Следующее препятствие — сгибы передних ног. Подтягиваю, выправляю сначала одну, потом другую. Теперь удобнее, потихоньку продолжаю.
— «Осторожнее!»
Это кто тут ещё мекает?
— «С тобой, бугай, не мекает, а разговаривает… Ай!!! Осторожнее, говорю!» —
Мне показалось, или ново- ещё не до конца рождённая уже голос подаёт?
— «Смолчишь тут, когда то голову, то ноги оторвать норовят!»
В это время Эля выдала целую серию хороших потуг и чёрная козочка (УР-р-а-а-а-а! КОЗОЧКА!) оказалась на подстилке целиком.
Вот что интересно: когда рождались Эля и её братик, они были все буквально залитые жидкой, скользкой и прозрачной слизью, вылетали из Беляны «пулей». Ночка (так назвали козочку) родилась практически сухой. Вся слизь собралась в два жгута — густые и непрозрачные. Сами роды при этом длились минуты три, помогать пришлось. И ещё я понял, что когда в родах мне нестрашно, то и помогать легко. Просто смотришь, в каком месте возникает затруднение, и его помогаешь разрешать.